Сегодня поговорим об одном из основных произведений классика теории медиа — Маршалла Маклюэна — книге «Понимание медиа: внешние расширения человека».
Книга «Понимание медиа: внешние расширения человека» (Understanding Media: The Extensions of Man) книга Маршалла Маклюэна была опубликована в 1964 году. В произведении изложена концепция «медиа» и рассмотрены различные формы медиа или «медиумов» — от устной речи и колеса до телевидения и роботов. В этой книге Маклюэн провел теоретический анализ социокультурного ландшафта, изменяющегося под воздействием широкого развития СМИ.
По мнению Маклюэна, к категории «медиа» относятся все внешние расширения человека — от одежды и украшений до стиля жизни и интерьера дома. Они опосредуют отношение человека к миру, продлевая само человеческое существо в физическом, социальном и культурном пространствах.
Различные «медиа» формируются в рамках общей для них всех культурной логики, которую и фиксирует знаменитое высказывание Маклюэна — «medium is the message». Его смысл заключается в том, средство передачи сообщения само есть сообщение, поскольку любой медиум может быть содержанием другого медиума. «Содержание письма — речь, так же как написанное слово содержится в печатном, а печатное является содержанием телеграфа». Это своего рода «медиа-матрешка»: устное слово фиксируется на письме, газетный или журнальный материал возникает в радио- или телепрограмме, новости из Интернета оказываются новостями газет или телевидения и так далее. Таким образом, медиум теряет свое значение без существования другого медиума. Маклюэн относит к миру «медиа» речь и письмо, одежду, здания, транспорт, деньги, часы, печать, телеграф, игры, радио, телевидение, звукозапись и еще множество явлений.
Переход от одного медиума к другому (скажем, от романа к кино) ускоряет и усиливает коммуникационную функцию, что приводит к социальным и культурным изменениям. Этот закон был менее очевиден в печатной культуре книги, но в электронной культуре СМИ он открывается по-новому. Яркий пример — произведения искусства, относящиеся к кубизму. Не столь важен смысл произведения по сравнению с медиумом, передающим самого себя как трехмерное сообщение.
Современный мозаичный мир, созданный из разрозненных образов и осколков смыслов, предстает финальной стадией расширения человека: с помощью медиа он глобализует себя и свои отдельно взятые мысли, преодолевая ограничения пространства и времени. Именно поэтому постоянное присутствие медиа (например, социальных сетей) становится необходимым: медиа — уже часть нас, нашей идентичности. Маклюэн называет это «технологической симуляцией сознания»: теперь «медиа» определяются как антропологическое «продолжение человека».
Первая глава посвящена устному слову и озаглавлена так: «Слово изреченное: цветок зла?» В ней перечисляются принципиальные особенности устной речи и ее отличия от письменной. Продолжение человека: речь и язык делают для разума то же, что делает колесо для перемещения тела. Рассматривая письменное слово как «глаз для уха», Маклюэн утверждает, что ценности западного общества основаны на письменности и даже электронная культура так или иначе унаследовала визуальную доминанту письма. Система алфавита не только определяет неразрывную связь письма и речи, но задает систематику социальной структуры (отличия Европы и Китая заложены в линейности и последовательности алфавитной культуры Запада). Аналогичным образом «колесо» и все транспортные коммуникации в целом как медиум служат для расширения границ социальной организации.
Во второй части книги Маклюэн анализирует свойства различных видов медиа, выстраивая иерархию медиумов по принципу включенности предыдущего в последующий. Последовательность глав отражает систему медиа и одновременно содержит основные идеи историко-культурной теории Маклюэна. Глава начинается с речи (устного слова) и далее переходит к письму (письменное слово — «глаз для уха»), колесу и дорогам, числу («профиль толпы»), одежде («наша вторая кожа»), жилью, деньгам («кредитная карта бедняка»), часам («аромат времени»), печати, комиксам, велосипедам и самолетам, фотографии («бордель без стен»), прессе, автомобилю («механическая невеста»), рекламе, играм, телеграфу («социальный гормон»), печатной машинке, телефону, кино («мир в рулоне»), радио («туземный барабан»), телевидению («застенчивый гигант»), оружию.
В целом, благодаря могуществу электричества, всегда независимому от питаемого устройства и производящего эффект мгновенной передачи данных, автоматика окончательно стирает границы между культурой и технологией, искусством и коммерцией, работой и досугом. Это приводит к слиянию в одно целое производства, потребления и обучения, радикально преобразуя принципы социальной организации (специализации) механического века. «Глобальная деревня» — модель нового типа интеграции обществ, в которой существование каждой части определяется существованием других частей, однако как такового единого центра и иерархии больше нет.
Одним из основных лейтмотивов книги Маклюэна является сопоставление письменной медийной культуры Запада и неписьменных (примитивных) культур. Этим Маклюэн стремится продемонстрировать, что суть социальной организации и культурных достижений Запада предопределена логикой медиа, присущей исключительно западной цивилизации. Но и в мире информации — мире телефонии, телеграфа, звукозаписи, телевидения, кино, радио и тому подобного — человек остается не более чем собирателем данных, как и предок-собиратель в эпоху палеолита.